Радислав Гандапас отвечает на интересные вопросы о лидерстве.

Главное — уметь выключать лидера Это правда, что в президентском люксе, в котором вас поселили, не было горячей воды? Никакой воды до полудня. В твиттере вы сделали вывод: «Сколько ни делай комфортной свою среду обитания, от внешней не отгородиться». Что вы имели в виду? Многие из нас поставили себе задачу создать вокруг себя и своих близких «капсулу комфорта». Мы покупаем дорогие квартиры, садимся в более удобные машины. Детей определяем в платные школы – может создаться иллюзия, что внутри нашей «капсулы» высокий уровень жизни и безопасности. Но это иллюзия, внешняя среда прорывается. Вы можете обеспечить себе удобство внутри помещения, но в здании отключат воду. Также меняется погода и политическая ситуация в стране, и все это затрагивает вас. Нужно быть готовым к вторжению внешней действительности. Обеспеченные люди теряют мотивацию от столкновений с грубой реальностью? Один из сценариев развития мира – это его разделение на анклавы для тысяч людей, которых объединяют сходные представления о нормах поведения в обществе. Это как разделение Лондона на районы: вы не можете поселиться в той части города, которая не соответствует вашим нормам этики. Однажды я ехал с коренным лондонцем по Москве. Он смотрел в окно и не мог понять, как элитные высотки могут соседствовать с «хрущевками»? Это ведь уже не элитное жилье, если из окна – вид на трущобы. Разделение теперь пройдет не только по районам городов, но и по странам. Сегодня эмиграция приобрела чудовищный масштаб. По крайней мере трое моих близких друзей живут за границей. Да, они граждане России и платят здесь налоги, но их семьи и работа уже там. Эта так же, как если вы живете в дорогом районе, но на работу ездите в центр. На этой улице в Кемерове есть дорогой ресторан и жилые дома в почти аварийном состоянии. И так по всей России. Это осложняет ведение бизнеса? Нам нужно научиться жить в мире людей принципиально разного достатка. Когда мы родились, уровень жизни рядового инженера и директора магазина отличался в разы. Сегодня разница в доходах охранника и главы крупной корпорации – тысячекратная. Но на западе проехавший мимо «Порш» не вызывает желания плюнуть вслед. У людей нет желания найти виноватых в собственных неудачах. Мы имеем дело с советским наследием. После перестройки многие были обескуражены, что жизнь больше не обязана давать все даром. Люди оказались не готовы к борьбе за блага и к работе, в которой тунеядство не вознаграждается. От каких убеждений кемеровским бизнесменам пришлось отказаться после тренинга? Результаты их жизни показывают, что они на верном пути, однако любую стратегию можно совершенствовать. Это успешные профессионалы. Я не ставил задачу радикально менять их взгляды на жизнь. Совсем как в секции по борьбе: когда ребенок приходит с улицы, его надо научить стойке. А ко мне приходят чемпионы страны, они хотят узнать нюансы лидерства. Поэтому коррекция происходит на очень деликатном уровне. Чему нужно научиться женщине-лидеру и женщине как оратору? Мы живем в переломную эпоху. Женщина может зарабатывать больше, чем ее мужчина. Экономическая формация изменилась в одночасье, однако культурная осталась прежней. Поэтому нет ничего удивительного в том, что сегодня многие смотрят скептически на женщину-руководителя. Но в лидерстве нет ничего, что претило бы женскому началу. Но путь женщины-лидера сложнее, чем у мужчины. И в любви, и в бизнесе мужчина достигает успеха одним и тем же портфелем качеств: смелость, самоотверженность, властность. А у женщины – наоборот. В семье ей стоит проявлять гибкость, доброту и отзывчивость, а не бороться. Насколько сложно «выключать» в себе лидера? Это ключевое качество. С делегированием власти проблема не только в Кузбассе, а в целом по стране. Но ведь нужно контролировать людей, которым вы поручили то, чем сами занимались до этого, а некоторые видят в этом насилие. Да, если хочешь, чтобы работа была выполнена хорошо, то сделай ее сам. Но так подчиненные ничему не научатся. Это как не давать ребенку вымыть посуду, выгулять собаку и заработать денег, а потом обвинять подростка в инфантильности. А если работники скажут, что не станут работать больше? Я говорю водителю: «Сгоняй еще по одному делу», несмотря на то, что я отпустил его пятнадцать минут назад. Что мешает ему сказать: «Радислав, вы меня отпустили, держите слово». Почему он, вздохнув, садится в машину и едет выполнять поручение? Почему люди подчиняются моей воле? Потому что у них своей нет. Тогда лидер должен стать их внешней волей. У ребенка нет воли, но он вырастет и, возможно, заработает силу характера. Но как ждать изменений от взрослого? Я много раз видел, как человек менялся за мгновение. Развод, переезд, смерть родителей – резкие перемены условий жизни способны перевернуть систему ценностей. А человек именно настолько плох и пассивен, насколько позволяет среда. Нет смысла спрашивать, менялись ли вы. Предполагаю, что менялись. Но как вы контролировали этот процесс? Я приехал в Москву из Одессы. До этого учил детей русскому языку, студентом копал землю в археологической экспедиции, занимался примитивной коммерцией, был заместителем директора дома ученых. Всю жизнь начал заново в 33 года. У меня было три попытки создать свой бизнес, и трижды я принимал неправильные решения. Но я вспомнил, что я неплохо в качестве хобби проводил тренинги, и я поехал в Москву и стартовал в тренерской карьере. После этого я основал собственную компанию. Почему вы смеетесь над теми, кто жалуется, что тяжело открыть свое дело в России? Начать бизнес – это вопрос нескольких дней. Нефтяную компанию вы сразу не организуете, но мелкий бизнес можно открыть очень быстро, и он будет прибыльным. Это так просто, что даже скучно. Чем отличается лучшая речь оратора прошлого от современного выступления? Ораторы, которые отстают от времени сегодня, смешны. Конечно, коренным образом ничто не меняется, но в выступлениях появляется больше диалога с залом и юмора. Нет смысла вызывать безостановочный хохот, словно в «Камеди клаб», но вкрапление юмора расслабит публику. Сегодня оратор больше двигается по сцене – радиомикрофон не привязывает человека к трибуне. Баптистские проповедники в Америке лучше всех воплощают эту идею, хотя для нас они выглядят диковато. Старайтесь, чтобы люди слушали, а не уходили от вас в планшеты и смартфоны. Ваша речь состоит из довольно коротких простых предложений. Помогает школьный опыт. Дети не понимают сложносочиненных предложений. Пять-семь слов в предложении. Приближенность к разговорной речи дает лучший контакт с аудиторией. Как вы играли на тренинге? У нас была игра из детского сада – передай маркер другому при определенных условиях. Удивительно: дети справляются, а взрослые – нет. Потому что слишком много думают, разучились подчиняться. Я их провоцирую, поскольку знаю, что почти все ошибутся. Затем мы разбираем результат, а участники тренинга переносят игровую модель на бизнес. Занятие прошло хорошо, люди поняли, зачем они пришли, и даже остались на дополнительный час. Что они сделают, когда вернутся в офис? Первое, что они сделают, – это «прокачают» своих подчиненных. Я верю, почти знаю, что участники тренинга освободят время для семьи и роста, когда передадут задачи, с которыми они легко справляются, коллегам, что еще не доросли до более сложных решений. Большинство людей в их подчинении недостаточно загружены или выполняют не свою работу. Довольно часто местные крупные бизнесмены говорят стартаперам, что совместить дело и семью – невозможно. В каком-то смысле мне повезло. Когда я стартовал в тренерской карьере, я был свободен: родители были здоровы, а детей не было. Теперь же у моей семьи есть планка потребления, которую я должен обеспечить. А когда ты один, то ужин – это салат из супермаркета – все, ты поел. Тебе не нужно набить холодильник, жилье может быть самым скромным. Людям, которые стартуют, имея обязательства, будет трудно. Я не понимаю такого: все, папа ушел в бизнес, его нет. Человек, который связал с тобой жизнь, хочет тебя здесь и сейчас, а не тогда, когда у тебя бизнес уже встал на рельсы. В то же время, пусть это сложно, но нельзя говорить : «Я был бы успешен, но у меня была семья, поэтому я работал в найме, не брал на себя ответственность». Если вы решили работать на себя, то нужно подготовить своих близких. Дети поймут. Вы делите людей на наемных работников и бизнесменов? Да. У меня есть такая градация. Я легче схожусь с людьми, у которых есть свой бизнес. Однако в кругу моего близкого общения есть наемные менеджеры и артисты. Есть люди, занятые очень простыми специальностями, – с ними я знаком с детства. И никакие изменения в жизни нас не разведут. Бывали ли в жизни случаи, когда вы знакомитесь с человеком, который может заняться бизнесом, но пока работает на начальника, и вам хотелось бы сказать ему: «Ты можешь». Я умею «выключать» в себе тренера, и становиться товарищем, другом. Профессия дает о себе знать, конечно. Это как врач, который знакомится с девушкой, он автоматически оценивает ее здоровье. Не сразу мне удалось прекратить лезть к другим с советами, но время от времени меня одергивала жена: «Выключи тренера». А лидера «выключать» тоже умеете? Должен сказать, что в современной семье лидерство не полом определяется. Лидерство между членами семьи распределено в той пропорции, в которой люди могут брать на себя ответственность. Мне повезло с женой. Когда мы познакомились, она уже была менеджером международной компании. А если ты лидер на работе, то и в семье ты тоже размазней не окажешься. Как зрелый успешный человек, она не нуждалась во мне как в источнике существования. Она прекрасно обходилась без меня, а я – замечательно без нее. Итак, сошлись два свободных человека. Это такая система поиска спутника жизни Радислава Гандапаса? Лидеры с лидерами уживаются хорошо. Но я считаю, что самые гармоничные браки происходят между героем и паразитом, когда один потребляет ресурсы другого, а последний получает удовольствие от того, что кто-то от него зависит. Как если бы собака радовалась, что у нее клещ на ухе: «Ну, он же маленький, беззащитный, пропадет без меня, а я его финансирую». Браки по расчету очень устойчивы, как показывает практика. Считаю гармоничными союзы аутсайдеров, когда люди звезд с неба не хватают, живут спокойно. Спокойно обходятся пельмешками из морозилочки, телевизором и пивком. Взяли двухкомнатную квартиру (а больше не надо) в ипотеку на тысячу лет, – я их не осуждаю. Но если у одного из них вырастают запросы, то пара обречена. Паразит с паразитом долго вместе не протянут, а герой с героем — это трогательно, но похоже на рассказ О. Генри «Дары Волховов»: Джим заложил часы, чтобы купить Делле роскошный гребень, а Делла продала косу длинных волос за серебряную цепь для часов в подарок Джиму. Каковы шансы стать бизнесменом у русского интеллигента? Я видел таких людей в фермерском бизнесе: выглядят с претензией на артистичность и отлично продают капусту. Другое дело, что интеллигентность тормозит зарабатывание денег. Когда есть набор моральных табу, человек не «кинет» партнера, не даст взятку. Люди, у которых внутреннего тормоза нет, поднимаются наверх быстрее, но это не мой путь. Я выбираю самоограничения, пусть они и закрывают для меня некоторые возможности. Интеллигент – это человек с «лицом недовольным», ему кажется, что не все должно быть так, как есть. А это хорошая черта для бизнесмена – не бухтеть, но быть деятельно недовольным и менять мир. Как уйти от шефа? Ногами. Просто взять и уйти. Но не к конкуренту и не воровать клиентскую базу. Человек, который в вас вкладывался, не заслужил предательства. Зачем? К сожалению, некоторые люди выучились не на специальность, в которой они могут быть успешны и получать удовольствие, а на ту, где много платят. Но жизнь ведь коротка, и если вам не каждая минута в кайф, то лучше начать все заново. В этом плане сейчас — самое свободное время за всю историю человечества.

Как оптимизировать процесс выбора для бизнеса. Доклад Шины Айенгар.

Знаете ли вы, сколько раз в день вы делаете выбор? Знаете ли вы, сколько раз в неделю вы делаете выбор? Недавно я провела исследование более 2000 американцев: обычный американец утверждает, что в среднем делает выбор около 70 раз в день. Также недавно было проведено исследование гендиректоров компаний, за которыми наблюдали в течение недели. Ученые отслеживали разные виды задач, выполняемых директорами, и сколько времени те тратили на принятие связанных с этими задачами решений. Было обнаружено, что в среднем директора имеют около 139 задач в неделю. Каждая задача состоит из множества ситуаций выбора. 50% решений принимаются за девять или менее минут. Только лишь на 12% решений было потрачено более часа. Задумайтесь о ваших ситуациях выбора. Какой процент ваших решений попадает в девятиминутную категорию, а какой в часовую категорию? Насколько хорошо вы справляетесь с принятием решений?

Сегодня я хочу рассказать об одной из самых больших современных проблем выбора — проблеме избытка выбора. Я расскажу о проблеме и её возможных решениях. По ходу моего выступления я буду задавать вам вопросы, на которые хотела бы получить ответы. Я буду задавать вопрос, и, поскольку я слепа, поднимайте руки только если хотите сжечь немного калорий. (Смех) Если же на мой вопрос вы хотите ответить «да», похлопайте в ладоши. И мой первый вопрос вам сегодня такой: вы готовы услышать о проблеме избытка выбора? (Аплодисменты) Спасибо.

Когда я была аспирантом в Стэнфордском университете, я делала покупки в одном гастрономе премиум класса, по крайней мере в то время он был таковым. Это был магазин под названием Draeger's. Посещение этого магазина было настоящим развлечением. Там было 250 разных видов горчицы и уксуса, и более 500 видов различных фруктов и овощей, и более двадцати видов питьевой воды в бутылках — и это всё во времена, когда мы пили воду из-под крана! Я обожала ходить в этот магазин, но в один прекрасный день спросила себя: почему же я ничего там не покупаю? Вот ряд с оливковым маслом. У них его было более 75 видов, включая редкие в закрытых коробках виды, сделанные из оливок тысячелетних деревьев.

Однажды я решила поговорить с менеджером и спросила его: «Помогает ли это изобилие товаров больше продавать?» Он указал на толпы туристов, приходящих каждый день с фотоаппаратами наготове. Мы решили провести небольшой эксперимент и выбрали для его проведения варенье. Вот ряд с вареньем. Там его было 348 различных видов. Мы установили дегустационный прилавок прямо у входа в магазин. Мы предложили две группы для дегустации — из 6 и из 24 разных видов варенья, и мы отслеживали две вещи: во-первых, в каком из двух случаев люди более охотно останавливались попробовать? Больше людей подходило к группе из 24 видов, около 60%, нежели к группе из 6 видов, около 40%. Затем мы наблюдали, в каком из двух случаев люди покупали банку варенья. Здесь был противоположный результат. Только 3% процента людей, остановившихся у 24 видов, купили банку варенья. Из тех же, кто подошёл к 6-ти видам, целых 30% приобрели банку варенья. Теперь давайте подсчитаем: вероятность покупки варенья в шесть раз больше у группы из 6 видов, нежели у группы из 24 видов.

Решение не покупать банку варенья, возможно, полезно для нас — по крайней мере для нашей талии — но, как оказалось, проблема избытка выбора влияет даже на наши косвенные решения. Мы решаем не выбирать, даже если это идёт вразрез с нашими интересами. Актуальная сегодня тема — денеждая экономия. Я расскажу вам об исследовании, проведённом с Гуром Губерманом, Эмиром Каменица и Вэй Цзянь. Мы отслеживали, какие планы пенсионных накоплений выбирали около миллиона американцев из 650 различных вариантов на всей территории США. Нас интересовало, влияет ли число накопительных предложений, доступных для пенсионеров в плане 401(k), на желание людей откладывать больше на завтрашний день. И мы обнаружили, что здесь действительно была взаимосвязь. У нас было около 657 различных планов, каждый из которых предлагал людям от 2-х до 59-ти различных вариантов накопления. Мы обнаружили, что чем больше вариантов предлагалось, тем меньше был процент участия в накоплении.

Давайте рассмотрим две крайности. Планы лишь с двумя вариантами накопления привлекали около 70% клиентов — не так много, как нам хотелось бы. В планах с 60 вариантами накопления участие клиентов было и того меньше — около 60%. Оказывается, даже если вы решаете участвовать в плане с бóльшим количеством вариантов, это не избавляет от негативных последствий. Чем больше выбора предлагалось участникам накоплений, тем менее охотно они соглашались на инвестирование в акции компаний или фондов. Чем больше было выбора, тем больше была склонность положить деньги на обычный депозитный счет. Хотя ни одну из этих крайностей в принятии решений мы бы не посоветовали людям, думая о их будущем финансовом благополучии.

За последние десять лет мы обнаружили три главных негативных последствия постоянного увеличения выбора. Избыток выбора замедляет принятие решений, откладывает их, даже если это идёт вразрез с личными интересами. Велика вероятностью худшего выбора в финансовой или медицинской сфере. Люди чаще делают менее удовлетворяющий их выбор, даже если он объективно хорош. Главная этому причина — тот факт, что нам нравится всматриваться в это несметное количество майонеза, горчицы, уксуса и варенья, но мы толком не можем их сравнить и сопоставить, и выбрать что-нибудь из этого ассортимента. Сегодня я хочу предложить вам четыре простых приёма — протестированных нами тем или иным способом в различных местах — которые могут быть легко применимы в бизнесе.

Первый: сокращайте. Я уже об этом говорила, но сегодня это как нельзя кстати — чем меньше, тем лучше. Люди всегда недовольны, когда я призываю сокращать. Они всегда боятся потерять место на полках. Но на самом деле, мы наблюдаем обратное: если вы готовы сокращать, избавляться от посторонних ненужных альтернатив, увеличится число продаж, сократятся расходы, и принятие решений станет более приятным. Когда компания Проктер энд Гэмбл сократила серию шампуня с 26-ти видов до 15-ти, продажи увеличились на 10%. Когда корпорация Golden Cat избавилась от 10-ти худших наполнителей для кошачьих туалетов, их прибыль увеличилась на 87% — результат увеличения продаж и уменьшения издержек. Сегодня обычный продовольственный магазин предлагает вам 45,000 продуктов. Обычный универмаг предлагает вам 100,000 товаров. Однако девятый по величине розничный продавец, девятый в списке самых крупных продавцов сегодня — это Альди, предлагающий вам всего лишь 1,400 товаров, и только лишь один вид консервированного томатного соуса.

В мире финансовых сбережений, думаю, лучшим примером того, как лучше справиться с выбором предложений, является разработанная Дэвидом Лейбсоном программа в Гарварде. Каждый работник Гарварда автоматически записывается в фонд жизненного цикла. Тем, кто хочет сам сделать выбор, даются 20 вариантов сбережений, а не 300 или более. Часто люди говорят: «Я не знаю, как сократить. Все варианты важны.» Тогда я тут же спрашиваю работников: «Скажите мне, в чём различие этих вариантов? Если ваши работники не могут их отличить, этого не смогут сделать и ваши покупатели.»

Сегодня до начала этой конференции я разговаривала с Гэри. Он сказал мне, что готов предложить всей аудитории бесплатное путешествие к самой красивой дороге в мире. Вот описание этой дороги. Прочитайте, пожалуйста. Я дам вам для этого несколько секунд; затем похлопайте в ладоши, если вы согласны принять предложение Гэри. (Слабые аплодисменты) Хорошо. Кто готов принять его предложение? И это всё? Хорошо, сейчас я вам покажу ещё кое-что. (Смех) Вы предчувствовали подвох, не так ли? (Гудок) А теперь кто согласен на поездку? (Аплодисменты) (Смех) Я определённо услышала больше рук.

Хорошо. На самом деле, у вас было больше информации в первый раз, нежели во второй. Но я рискну предположить, что предложение показалось вам более реальным во второй раз. Ведь изображения сделали его более реальным. Так мы подошли ко второму приёму для решения проблемы избытка выбора — конкретизации. С её помощью люди смогут понять разницу между вариантами выбора; они должны осознать последствия, связанные с тем или иным выбором, и эти последствия нужно увидеть в живой, яркой форме. Почему люди тратят на 15-30% больше, когда они расплачиваются карточкой, нежели наличными? Потому что она не даёт ощущение реальных денег. Поэтому оказывается, что ощущение конкретности может помочь людям больше экономить.

Я провела одно исследование со Шломо Бенарци и Алессандро Превитеро. В нём участвовали люди из компании ING — работники финансовой группы ING — которые занимались регистрацией клиентов для накопительного плана 401(k). В процессе работы — и мы ничего абсолютно в нём не меняли — мы добавили одну маленькую деталь. Этой деталью было слещующее: мы просили людей подумать обо всех положительных вещах, которые могли бы произойти в их жизни, если бы они больше экономили. Эта маленькая просьба увеличила число участников этого плана на 20%. Было также увеличение числа желающих сэкономить и увеличение сумм, которые они хотели бы положить на сберегательный счёт, — на 4%.

Третий приём — категоризация. Мы лучше справляемся с категориями, нежели с вариантами выбора. Например, вот исследование, проведённое нами в секции журналов. Оказывается, в магазинах Wegmans по всему северо-востоку страны секции журналов содержат от от 331 до 664 различных видов журналов. И знаете ли вы, что если я дам вам группу из 600 журналов, разделённых на 10 категорий, и группу из 400 журналов, разделённых на 20 категорий, вы будете думать, что у вас больше выбора и он намного приятней, выбирая из 400 журналов, нежели из 600 журналов. Ведь именно категории помогают вам их различать.

Вот два разных вида украшений. Одно называется "Jazz", а другое — "Swing". Если вы думаете, что Swing слева, а Jazz справа, похлопайте в ладоши. (Слабые аплодисменты) Хорошо, кто-то так думает. Если вы думаете, что слева Jazz, а справа Swing, похлопайте в ладоши. Хорошо, немного больше. Оказывается, вы правы. Слева действительно Jazz, а справа Swing. Хотя, как вы догадываетесь, это довольно бесполезная схема категоризации. (Смех) Категории должны содержать смысл для того, кто выбирает, а не для того, кто предлагает. Мы часто сталкиваемся с этой проблемой, глядя на те длинные списки сберегательных планов. Кого они должны информировать?

Четвёртый приём: уровень сложности. Оказывается, мы можем справиться с бóльшим количеством информации, чем мы думаем, — нужно просто сохранять спокойствие и увеличивать сложность постепенно. Вот пример того, о чём я говорю. Давайте сделаем очень сложный выбор — купим машину. Вот немецкий производитель автомобилей, позволяющий вам создать машину по частям. Вы должны приянть 60 решений для создания вашей собственной машины. Каждое из этих решений имеет разное количество вариантов выбора. Цвет машины, её кузова — 56 возможных вариантов. Двигатель, коробка передач — 4 варианта. Сейчас я буду менять порядок появления этих вариантов выбора. Половина покупателей должны идти от большего выбора, 56 цветов кузова, к меньшему — 4 коробки передач. Вторая половина покупателей начнёт выбор с 4-х коробох передач, а затем выберет из 56-ти цветов — большой выбор.

Что же нас интересует? Ваша заинтересованность. Если вы постоянно жмёте вариант «по умолчанию», значит вы теряете интерес, и я теряю с вами контакт. Мы обнаружили, что люди, идущие от большего выбора к меньшему, постоянно жмут кнопку «по умолчанию» при выборе. Они теряют интерес. Те же, кто проходит от маленького выбора к большому, не падают духом. Эта та же информация, то же число вариантов. Разница лишь в порядке появления информации на экране. Если вы начнёте с легкого, вы научитесь выбирать. Даже если коробка передач никак не связана с предпочтениями при выборе интерьера, она всё равно тренирует мой выбор. Вам всё больше нравится собирать эту большую «игрушку», поэтому возрастает и ваша мотивация продолжать.

Давайте вкратце повторим. Я рассказала о четырёх приёмах для уменьшения проблемы избытка выбора. Сокращайте — избавляйтесь от ненужных альтернатив; конкретизируйте — сделайте выбор реальным; разбивайте на категории — они уменьшают выбор; учитывайте уровень сложности. Все эти упомянутые мной приёмы помогают в процессе выбора — как вам самим, так и людям, которых вы обслуживаете. Я полагаю, что секрет успешного выбора кроется в том, чтобы быть разборчивым при выборе. Чем мы более разборчивы, тем лучше мы будем справляться с ситуациями выбора.

Большое спасибо.

(Аплодисменты)

Виды интернет атак. Доклад Микко Хиппонен.

В 1980-е годы в коммунистической Восточной Германии если у вас была печатная машинка, нужно было зарегистрировать ее в правительстве. Зарегистрировать образец текста, напечатанный на ней. Это делалось для того, чтобы правительство могло выяснить, откуда той или иной текст. Если они находили документ, содержащий неподобающие мысли, то могли вычислить, кто их автор. Мы же на Западе не понимали, как такое возможно, так ограничивать свободу слова. Мы бы никогда так не поступили в своих странах.

Но сейчас, в 2011 году если вы купите цветной лазерный принтер любого крупного производителя принтеров и распечатаете страничку, то увидите на ней еле заметные желтые точки, пропечатанные на каждой странице в комбинации, которая присуща только вашему принтеру. Это происходит с нами сейчас. И, похоже, никого не беспокоит. Это пример того, как наши собственные правительства используют технологии против нас, своих граждан. Это один из трех основных источников проблем в современном Интернете.

Если взглянуть, что же происходит сейчас в Сети, можно разделить атаки по типам взломщиков. Есть три основные группы. Киберпреступники. Вот, например, Дмитрий Голубов из Киева, Украина. Мотивы киберпреступников вполне понятны. Парни делают деньги. С помощью интернет-атак они делают уйму денег, просто невероятное количество. Мы встречали несколько случаев миллионеров, даже мультимиллионеров, которые сколотили состояние кибератаками. Вот Владимир Цасцин из Тарту, Эстония. Это Альфред Гонзалез. Это Стивен Уотт. Это Бьёрн Сундин. Это Мэтью Андерсон, Тарик Аль-Даур и т.д., и т.п.

Эти ребята сколотили состояния онлайн, но сделали это незаконными методами, используя, например, банковские трояны, чтобы воровать деньги со счетов, когда мы пользуемся онлайн-банкингом, или кейлоггеры, чтобы собирать информацию о наших кредитках, пока мы закупаемся в интернет-магазине через зараженный компьютер. Спецслужбы США пару месяцев назад заморозили счет в швейцарском банке, принадлежащий вот этому г-ну Сэму Джейну, так вот на счету было 14,9 млн долл. США, когда он был заморожен. Сам г-н Джейн на свободе. Никто не знает, где он. И я могу с уверенностью сказать, что для каждого из нас сейчас вероятность стать жертвой преступления в Интернете выше, чем в реальном мире. И очевидно, что дальше будет еще хуже. В будущем подавляющая масса преступлений будет совершаться онлайн.

Вторая крупная группа взломщиков, деятельность которой мы сегодня наблюдаем, хочет не денег. А кое-чего другого -- они хотят протест, они хотят мнение, они хотят посмеяться. Такие группировки, как Anonymous, оживились в последние 12 месяцев и стали ключевыми игроками на поле интернет-атак.

Так вот, три основных вида взломщиков: преступники, которые делают это ради денег, хактивисты, например группа Anonymous, цель которых -- протест, ну и последняя группа -- государства, правительства, инициирующие атаки. Рассмотрим такие случаи, как, например, с компанией DigiNotar. Это яркий пример, что происходит, когда правительство направляет атаку против собственных граждан. DigiNotar представляет собой центр сертификации из Нидерландов. То есть, представлял. Компания была объявлена банкротом прошлой осенью из-за атаки хакеров. Кто-то совершил взлом и сделал это очень тщательно. На прошлой неделе я задал вопрос на встрече с членами правительства Нидерландов одному из руководителей группы, возможно ли, по его мнению, что из-за взлома DigiNotar погибли люди. И он ответил утвердительно.

Как подобная атака может вызвать гибель людей? DigiNotar -- это центр сертификации. Он продает сертификаты. Для чего нужны сертификаты? Например, они нужны, если у вас есть сайт, на котором используются зашифрованные данные на базе https, SSL, например Gmail. Сейчас мы все или большинство из нас используем Gmail или какой-то из его конкурентов, но особенно популярны эти сервисы в тоталитарных государствах, таких как Иран, где оппозиция использует зарубежные сервисы, например Gmail, потому что знает, что они более благонадежны, чем местные, и используют шифрование на базе SSL, то есть местное правительство не может совать нос в их разговоры. Если только не взломает иностранный центр сертификации и не внедрит мошеннический сертификат. Именно это произошло в случае с DigiNotar.

Что же касается «арабской весны» и событий, к примеру в Египте? В Египте протестанты захватили головной офис египетских спецслужб в апреле 2011 года, и в процессе разграбления нашли массу документов. Среди этих бумаг было соглашение под заголовком «FINFISHER». В этом соглашении были замечания от компании, находящейся в Германии, которая продала египетскому правительству набор инструментов, позволяющих вмешиваться, причем достаточно основательно, в любые процессы общения граждан страны. Они продали этот инструмент за 280 тысяч евро правительству Египта. Вот головной офис этой компании.

Таким образом, правительства Запада предоставляют тоталитарным правительствам инструменты, позволяющие вмешиваться в жизнь их граждан. Но правительства Запада и сами это делают. Например, в Германии всего пару недель назад был найдет так называемый троян Scuinst, который использовался членами правительства Германии для слежки за собственными гражданами. Если вас подозревают в криминале, вполне очевидно, что на вашем телефоне прослушка. Но сейчас этим дело не ограничивается. Перехватывается информация, которую вы передаете через Интернет. Они даже используют методы, подобные запуску трояна Scuinst, чтобы заразить ваш компьютер, что позволит им отслеживать всё ваше общение, прослушивать онлайн-разговоры, собирать ваши пароли.

Если задуматься о подобных вещах, первой мыслью будет: «Да, звучит не очень, но как это может мне повредить, я законопослушный гражданин. Чего мне беспокоиться? Ведь мне нечего скрывать». Но этот аргумент -- это ерунда. Частная жизнь неприкосновенна. Это не должно обсуждаться. Это не конфликт частной жизни и безопасности. Это конфликт свободы и контроля. Пусть сейчас мы доверяем своему правительству здесь и сейчас, в 2011 году, любое право, которым мы поступаемся, мы теряем навсегда. Доверяем ли мы слепо любому будущему правительству, которое может прийти к власти через 50 лет? Вот чем нам необходимо обеспокоиться на ближайшие 50 лет.

Способ побудить интерес к обучению. Современные подходы.

Я преподаю химию.

(Взрыв)

Итак... Итак, химия — это не только взрывы. Она повсюду. Вы когда-нибудь ловили себя на том, что мысленно отключились сидя в ресторане, проделывая это снова и снова? Некоторые кивают в такт головой. Недавно я показал своим ученикам этот эксперимент и попросил их попробовать объяснить, почему это срабатывает. Вопросы и обсуждения, которые последовали за этим, были восхитительны. Посмотрите видео, которое в тот же вечер мне отправила Мэдди, учащаяся у меня уже третий семестр.


(Звон) (Смех)

Естественно, что будучи учителем Мэдди по химии, я в восторге от того, что придя домой, она продолжила изучение этого нелепого опыта который мы проделали в классе. Но ещё больше меня восхищает, то, что любознательность Мэдди вывела её на новый уровень. Если вы заглянете в бокал, то увидите там свечу. Мэдди использовала температурный контраст, проведя опыт по новому пути.

Вопросы и любознательность, возникшие у Мэдди — словно магниты притягивают нас к учителям. И они превосходят любые методики или новшества в образовании. Но если мы ставим методику преподавания выше любознательности наших учеников, мы обкрадываем сами себя, лишаясь величайшего учительского инструмента — вопросов учеников. Например, если перенести скучную лекцию из класса на экран мобильного устройства, то это сэкономить время, потраченное на объяснение. Но с этим, по сути, и сталкиваются наши ученики. Это просто бездушная болтовня в красивой обёртке. Но что, если вместо этого, мы найдём возможности для того чтобы смутить учеников, поставить их в тупик, заставить задавать вопросы, через которые, мы, как учителя, получаем информацию которую можно использовать для выработки хорошей методики донесения знаний.

Мы в 21-м веке, так что оставим жаргонизмы и идолопоклонничество. Правда в том, что я преподаю уже 13 лет и потребовалась ситуация связанная с риском для жизни для того, чтобы я отказался от 10 лет псевдо-учительства и осознал, что именно вопросы учеников — это семена знания, а вовсе не учебный план, который учит их собирать лишь вершки знаний.

В мае 2010 года, когда мне было 35 лет и у меня был двухлетний ребёнок и ещё один на подходе, врачи диагностировали огромную аневризму расположенную у основания моей грудной аорты. Это привело к операции на открытом сердце. Вот письмо от моего доктора Когда я узнал об этом, я был ужасно шокирован! Но вот что удивительно — я нашёл утешение в том, насколько уверенно вёл себя мой врач. Откуда у него эта уверенность, эта смелость?

Когда я спросил его об этом, он назвал три вещи. Во-первых, любознательность, которая заставляла его задавать сложные вопросы об операциях, о том, как нужно делать, а как нет. Во-вторых, он не боялся идти путём проб и ошибок, неизбежным путём проб и ошибок. И в-третьих, серьёзно всё обдумав, он собрал информацию, необходимую ему для построения плана операции. А потом, твёрдой рукой, он спас мою жизнь.

Я многое постиг из его слов и ещё до того, как начать занятия той осенью, я записал для себя три правила, которыми я руководствуюсь на уроках по сей день. Правило первое: любознательность важнее всего. Вопросы могут открыть путь к хорошей методике преподавания, но не наоборот. Правило второе: Смирись с ошибками. Мы все учителя. Мы знаем, что процесс обучения уродлив. И, несмотря на то, что научный метод описан на странице 5 раздела 1.2 первой главы, которую мы все, конечно, пропускаем метод проб и ошибок — естественная составляющая того, чем мы занимаемся в кабинете 206 кафедрального собора Пресвятое Сердце. И правило третье: практическое осмысление. То, что мы делаем — важно. Оно стоит нашего внимания, но так же оно стоит переосмысления. Можем ли мы быть хирургами в наших классах? Относиться к тому, что мы делаем так, словно однажды это спасёт жизни. Наши ученики достойны этого. И каждый случай уникален.

(Взрыв)

Всё в порядке. Простите. Учителю химии во мне необходимо было сделать это до того, как мы двинемся дальше.

Это мои дочери. Справа малышка Эммалу. Это южное имя. А слева — Райли. Через пару недель после этой фотосъёмки Райли стала взрослой девочкой. Ей исполнилось 4 года. И любой, кто имел дело с четырёхлетними малышами знает, как они любят задавать вопрос «Почему?» Да. Почему? Я бы мог научить её чему угодно, потому что ей интересно всё. Мы все таковы в этом возрасте. Но основной вызов будет брошен будущим учителям Райли, тем, которых она ещё не встретила. Каким образом они поддержат в ней любознательность?

Я готов отстаивать мнение о том, что Райли воплощает в себе образ всех детей, и я думаю, что то, как они бросают школы предстаёт по-разному. Это может быть выпускник, забравший документы ещё до того, как начался учебный год. Или опустевшая парта на галёрке в городской средней школе. Но если мы, педагоги, откажемся от роли простых информаторов, а перейдём на иной уровень, сумев зародить в детях любознательность и интерес мы сможем привнести чуть больше смысла в их ежедневное посещение школы, и развить воображение.

Спасибо большое.

(Аплодисменты)

Статистика от Ханса Рослинга. Развенчивание мифов о развивающемся мире.

Около 10 лет назад я взялся преподавать дисциплину «Глобальное развитие» шведским студентам. До этого я в течение приблизительно 20 лет совместно с африканскими организациями изучал проблемы голода в Африке, так что считалось, что кое-какими познаниями о мире я обладал. В нашем медицинском вузе, Каролинском институте, я ввел курс для студентов под названием «Глобальное здравоохранение». Но, получив такую возможность, я начал переживать. Ведь студенты, поступающие к нам, имеют наивысшие оценки, предусмотренные шведской системой образования. Может, они давно знают все, чему я их собираюсь учить. Поэтому я провел предварительный тест. Одним из вопросов, открывших мне на многое глаза, был следующий: «В какой стране в каждой из пяти пар уровень детской смертности больше?»

Страны я подобрал таким образом, чтобы в каждой паре была страна, где уровень смертности в два раза выше, чем в другой. То есть разница намного превышает статистическую погрешность. Я не собираюсь вас экзаменовать. Вот правильные ответы: Турция, с наивысшим значением в этой паре, Польша, Россия, Пакистан и ЮАР. А вот какие результаты показали шведские студенты. Таким образом, я получил доверительный интервал, который оказался достаточно узким, и, конечно, обрадовался: 1,8 правильных ответов из пяти возможных. Значит, преподаватель международного здравоохранения здесь не лишний – (Смех) и дисциплина тоже не лишняя.

Но однажды поздно вечером, составляя отчет, я в полной мере осознал сделанное открытие. Я доказал, что, по статистике, лучшие шведские студенты знают гораздо меньше о мире, чем шимпанзе. (Смех) Ведь шимпанзе ответили бы правильно на половину вопросов, если бы я дал им два банана со Шри-Ланкой и Турцией. Они были бы правы в половине случаев.

Со студентами дело обстоит иначе. Проблема, думаю, не в недостатке знаний, а в устоявшихся представлениях.

Еще я, нарушив правила этики, протестировал профессоров Каролинского института, (Смех) которые присуждают Нобелевскую премию в области медицины, и их результаты в среднем сходны с результатами шимпанзе. (Смех) Именно тогда я понял, что эти идеи необходимо распространять, ведь данные о мировых тенденциях и о состоянии здоровья детей в каждой стране вполне доступны.

Мы разработали программу для отображения этих данных. Каждый кружок представляет собой страну. Вот здесь у нас Китай. Здесь Индия. Размер кружка показывает численность населения, а на этой оси отмечен коэффициент рождаемости. Дело в том, что мои студенты сказали следующее, когда взглянули на ситуацию в мире, а я спросил их: «Что вы думаете о ситуации в мире?» Вообще-то сначала они сказали, что учебник большей частью никуда не годится. (Смех) Они ответили: «Мир делится на “нас” и на “них”. “Мы” – это западные страны, а “они” – это страны третьего мира». «И чем отличаются западные страны?», – спросил я. «Там высокая продолжительность жизни и маленькие семьи, а в странах третьего мира – низкая продолжительность жизни и большие семьи».

Вот как можно это показать. Здесь я отмечаю коэффициент рождаемости: число детей, которое приходится на одну женщину, один, два, три, четыре, до восьми детей на одну женщину. У нас хорошие данные с 1962 года – даже с 1960 – о размере семей во всех странах. Допустимая погрешность невелика. Здесь я отметил ожидаемую продолжительность жизни при рождении, от 30 лет в одних странах до приблизительно 70 лет. Так вот, в 1962 году вот здесь действительно находилась целая группа стран. Это были промышленно развитые страны с маленькими семьями и долгими жизнями. А это были развивающиеся страны: в них были большие семьи и относительно небольшая продолжительность жизни. Что произошло после 1962 года? Мы хотим увидеть эти изменения. Правы ли студенты? Существуют ли до сих пор эти две группы стран? Или в развивающихся странах семьи теперь меньше, и они находятся здесь? Или у них больше продолжительность жизни, и они находятся вон там?

Посмотрим. Мы зафиксировались в этой точке. Вот вся статистика ООН, которая была доступна. Поехали. Видите, что происходит? Вот Китай, улучшается ситуация в здравоохранении, улучшаются эти показатели. Во всех отмеченных зеленым латиноамериканских странах уменьшились семьи. Желтые кружки – это арабские страны, и в них увеличиваются семьи, но они – нет, в них увеличивается продолжительность жизни, но не размер семей. Африканские страны отмечены зеленым, вот здесь внизу. Там они и остаются. Это Индия. Индонезия продвигается довольно быстро. (Смех) А в 80-е годы Бангладеш все еще находится вот здесь, на уровне африканских стран. Но в Бангладеше в 80-е годы происходит чудо: имамы начинают поддерживать контроль рождаемости. Страна перемещается в этот угол. А в 90-е годы ужасная эпидемия СПИДа снижает продолжительность жизни в африканских странах, остальные перемещаются в эту область, где большая продолжительность жизни и небольшие семьи, и теперь перед нами совсем иная картина мира. (Аплодисменты)

Сравним непосредственно показатели США и Вьетнама. 1964 год: в Америке небольшие семьи и значительная продолжительность жизни; во Вьетнаме – большие семьи и люди живут недолго. И вот что происходит: данные свидетельствуют о том, что, несмотря на людские потери, во время войны наблюдалось увеличение средней продолжительности жизни. К концу года во Вьетнаме ввели контроль рождаемости, и размер семей уменьшился. А в США, вот здесь, увеличивается продолжительность жизни, при этом сохраняется прежний размер семей. Далее, в 80-е годы страна отказывается от коммунистического планирования и переходит к рыночной экономике: изменения происходят быстрее, чем в социальной сфере. Сегодня мы наблюдаем во Вьетнаме те же показатели продолжительности жизни и размера семьи в 2003 году, что и в США в 1974 году, к концу войны. Думаю, все мы, если не обращаемся к статистике, недооцениваем огромные изменения в Азии, произошедшие в социальной сфере ранее, чем в экономике.

Давайте теперь посмотрим на распределение дохода в мире. Вот картина распределения доходов людей в мире. Один доллар, 10 долларов или 100 долларов в день. Больше не существует разрыва между богатыми и бедными. Это миф. Вот здесь небольшой изгиб. Но вдоль всей линии находятся люди. А если посмотреть, как распределяется доход, вот это 100% годового дохода в мире. На 20% самых богатых людей приходится около 74% мирового дохода. На долю беднейших 20% приходится около двух процентов. Это доказывает, что концепция развивающихся стран очень сомнительна. Говоря об экономической помощи, мы думаем, что эти люди предоставляют ее вот этим странам. Но между ними находится наибольшая часть населения мира, и у нее теперь 24% общего дохода.

Мы имели иное представление об этом. Что же за страны здесь? Каков разброс дохода по странам? Я покажу вам Африку. Вот Африка. 10 процентов мирового населения, большинство живут в нищете. Это страны ОЭСР. Богатые страны. Клуб стран ООН. Вот они где, с этой стороны. Показатели Африки и ОЭСР пересекаются. Это Латинская Америка. Здесь, в Латинской Америке, есть все, что угодно, от беднейших до самых богатых. А над ними мы можем отметить Восточную Европу, Восточную Азию и Южную Азию. Какова была картина, если вернуться назад во времени, приблизительно в 1970 год? Тогда изгиб был более выраженным. Большая часть из тех, кто жили в крайней нищете, были жителями Азии. Мировой проблемой была бедность в Азии. Если прокрутить время вперед, вы увидите, что по мере увеличения численности населения сотни миллионов людей в Азии перестают быть нищими, а другие люди переходят в категорию бедных, и сегодня картина вот такая. По наиболее вероятному прогнозу Мирового банка, произойдет следующее, и мы больше не увидим разделенный мир. Большая часть населения будет посредине.

Конечно, здесь логарифмическая шкала, но в нашем представлении экономика растет с процентным шагом. Мы считаем, что возможно изменение в процентилях. Преобразуем этот график: подставим данные о ВВП на душу населения вместо семейного дохода, изменим индивидуальные данные на региональные значения валового внутреннего продукта. Возьмем вот эти регионы. Размер кружка по-прежнему соответствует численности населения. Страны ОЭСР у нас здесь, Африка южнее Сахары – здесь. Выделим арабские государства, расположенные в Африке и Азии, и поместим их отдельно. Продлим эту ось, здесь добавим еще одно измерение, обозначим общественные ценности, выживаемость детей. Деньги у меня показаны на этой оси, а вероятность выживания детей – здесь. В одних странах 99,7 процента детей доживают до пяти лет; в других – всего 70 процентов. И похоже, здесь есть разрыв между странами ОЭСР, Латинской Америки, Восточной Европы, Восточной Азии, Южной Азии, Африки южнее Сахары и арабскими государствами. Есть значительная линейная зависимость между выживаемостью детей и доходом.

Разделим Африку южнее Сахары. Здесь более низкие, здесь – более высокие показатели здравоохранения. Можно разделить Африку южнее Сахары на составляющие ее государства. После этого размер кружка страны соответствует численности ее населения. Сьерра-Леоне внизу. Маврикий вон там. Маврикий стал первым государством, где отменили торговые барьеры, он смог продавать производимый сахар, текстильные изделия на равных условиях с Европой и Северной Америкой.

Между странами Африки существуют огромные различия. Гана здесь, посредине. В Сьерра-Леоне – гуманитарная помощь, в Уганде – экономическая. В одной стране можно инвестировать, в другой – проводить отпуск. Африканские страны очень отличаются друг от друга, а мы чаще всего представляем себе, что там везде одинаковая обстановка. Разделим и Южную Азию. Индия – это большой кружок посредине. Но между Афганистаном и Шри-Ланкой – огромная разница. То же самое с арабскими странами. Какие они? Одинаковые климат, культура, религия, но разница колоссальна. Даже между соседними государствами. В Йемене шла гражданская война. В ОАЭ деньги использовались эффективно и распределялись довольно равномерно. Миф гласит иначе. Это с учетом всех детей иностранных работников, находящихся в стране. Данные часто лучше, чем вы думаете. Многие считают, что данные неправильные. Есть интервал неопределенности, но здесь мы видим разницу: Камбоджа, Сингапур. Различия намного значительнее, чем неопределенность данных. Восточная Европа: здесь долгое время была советская экономика, но спустя десять лет эти страны стали совсем другими. И Латинская Америка. Теперь не только на Кубе из всех стран Латинской Америки нормальная ситуация в здравоохранении. В Чили через несколько лет будет более низкий показатель детской смертности, чем на Кубе. А вот страны ОЭСР с высоким уровнем дохода.

Таким образом, мы получаем целостную картину мира, которая выглядит приблизительно вот так. Если мы посмотрим на нее, на закономерность, увидим, что мир в 1960 году начинает меняться. 1960 год. Мао Цзэдун улучшает здравоохранение в Китае. Потом умирает. После этого Дэн Сяопин приносит в Китай деньги и возвращает страну в русло мировых тенденций. Мы увидели, как страны двигаются вот так, в разных направлениях, поэтому трудно выбрать образцовую страну, отражающую тенденции изменений в мире. Я бы хотел вернуть вас сюда, в 1960 год. Сравним Южную Корею, вот здесь, с Бразилией, отмеченной здесь. Отметка пропала. Сравним с Угандой, расположенной вот здесь. Прокрутим вперед вот таким образом. Видно, что Южная Корея быстрыми темпами продвигается вперед, в то время как в Бразилии изменения происходят медленнее.

Вернувшись снова сюда, отметив их траектории вот так, мы снова увидим, что темп развития очень сильно отличается и страны развиваются приблизительно с одной скоростью в сфере экономики и здравоохранения, но, похоже, можно двигаться быстрее, достигнув высоких показателей здравоохранения ранее, чем дохода. Чтобы это продемонстрировать, можно проследить траекторию ОАЭ. Они переместились отсюда. Обладая минеральными ресурсами, они добывали нефть, получали прибыли, но здоровье в супермаркете не купишь. Необходимы инвестиции в медицину. Детей нужно обучать в школе. Нужно готовить медицинский персонал. Повышать осведомленность населения. И шейх Сайед неплохо справлялся с этим. Несмотря на снижение цен на нефть, он поднял страну до этого уровня. У нас гораздо более однородная картина мира, все страны используют деньги более эффективно, чем ранее. Вот приблизительно, что мы видим, если взять средние данные по странам. Вот такая картина.

Опасно использовать средние данные, поскольку есть значительные различия внутри стран. И посмотрев сюда, мы увидим, что сегодня Уганда находится там же, где Южная Корея в 1960 году. Разделим Уганду и увидим, что внутри страны есть различия. Вот квинтили Уганды. Вот здесь – богатейшие 20 процентов населения Уганды. Беднейшие – внизу. А если разделить Южную Африку, увидим следующее. Если посмотреть на Нигер, где недавно был ужасный голод, ситуация вот такая. 20 процентов беднейшего населения Нигера – вот здесь, а 20 процентов наиболее богатого населения Южной Африки – здесь, а мы продолжаем обсуждать пути решения проблем в Африке. В Африке есть все, что только можно представить. И нельзя обсуждать единообразный подход к решению проблем ВИЧ [медицины] для этого квинтиля и вот этого. Стратегии развития должны разрабатываться с учетом специфики отдельных стран, а не целых регионов. Нужен более индивидуализированный подход. Студенты радуются, получив возможность использовать эти данные.

Правящие круги и представители корпоративного сектора интересуются характером изменений в мире. Почему же этого не происходит? Почему мы не используем имеющиеся данные? Есть статистика ООН, национальных статистических органов, университетов и прочих неправительственных организаций. Потому что сведения похоронены в базах данных. Есть свобода информации, есть Интернет, но мы не используем его эффективно.

Вся эта информация об изменениях в мире не включает данные государственной статистики. Есть интернет-страницы такого плана, но ведь они подпитываются из баз данных. Однако на них устанавливают цены, вводят глупые пароли и скучную статистику. (Смех) (Аплодисменты)

Так дело не пойдет. Что же необходимо? Базы данных есть. Нужны не новые базы данных. Есть замечательные средства проектирования, разрабатываются все новые. Поэтому мы создали некоммерческое венчурное предприятие – объединили данные и графики – и назвали его Gapminder, обыграв фразу-предупреждение из лондонского метро: Mind the gap («Осторожно! Зазор»). Мы подумали, Gapminder подойдет. Мы занялись созданием ПО, которое могло бы связывать данные подобного рода. Было не так уж сложно. Это заняло несколько человеко-лет, и программа ожила. Можно взять данные за ряд лет и ввести их в программу. Мы берем данные ООН, нескольких организаций системы ООН.

Некоторые страны соглашаются, чтобы их базы данных свободно публиковались, но нам, конечно, очень нужна функция поиска. Функция, благодаря которой можно скопировать данные в нужном формате и сделать их доступными. И что же нам говорят? Я пообивал пороги в основных статистических органах. Все говорят: «Это невозможно. Нельзя этого сделать. Наша подробная информация настолько специфична, что ее нельзя помещать в поисковые системы. Нельзя свободно предоставлять такие данные студентам, предпринимателям во всем мире». Но ведь как раз это нам и нужно, не так ли? Государственная статистика. И мы хотим, чтобы информация в Интернете ожила. Важно сделать эти данные доступными, и люди смогут использовать новое средство проектирования для анимации данных. И у меня есть неплохие новости: нынешний, вновь избранный глава отдела статистики ООН не говорит, что это невозможно. Он просто говорит: «Мы не можем этого сделать». (Смех) Правда, умник? (Смех)

Так что в ближайшие годы многое изменится в области статистики. Мы сможем по-новому посмотреть на распределение дохода. Это распределение дохода в Китае в 1970 году. Распределение дохода в США в 1970 году. Почти не пересекаются. Почти не пересекаются. Что же случилось? Вот что: в Китае экономический рост, больше нет прежнего равенства, и страна переместилась сюда, выше США. Совсем как привидение, да? (Смех)

Страшновато. Но, думаю, это важная информация. Нужно ее увидеть собственными глазами. Вместо того чтобы смотреть на это, я хотел бы, в конечном счете, показать это тысячам пользователей Интернет. Наше ПО дает простой доступ к приблизительно 500 переменным по всем странам. Нужно некоторое время, чтобы внести изменения, но на осях легко можно отобразить любую нужную переменную. Нужно предоставить свободный доступ к базам данных, обеспечить поисковую функцию, чтобы по второму щелчку мыши можно было отображать данные графически и мгновенно представлять их себе. Статистикам это не нравится. По их мнению, это не отражает реальную картину, нужны статистические, аналитические методы. Но это гипотетические рассуждения.

В завершение доклада о мировых тенденциях приведу статистику об использовании Интернета. Число интернет-пользователей растет таким образом. Это ВВП на душу населения. Это новая технология, но она удивительно хорошо вписывается в экономику стран. Вот почему компьютер за 100 долларов будет столь важен. Это положительная тенденция. Как будто мир выравнивается, не так ли? Эти страны наращивают больше, чем экономику, и будет чрезвычайно интересно наблюдать за этим в течение года. Желаю вам иметь возможность сделать это благодаря государственной статистике. Благодарю вас! (Аплодисменты)

Что такое интернет? Доклад Андрю Блум.

Я всегда писал главным образом об архитектуре, о зданиях; надо сказать, что когда пишешь об архитектуре, опираешься на определённые предпосылки. Архитектор проектирует здание — и проект превращается в реальное место, или несколько архитекторов проектируют несколько зданий и появляется город, и независимо от сложной комбинации факторов — политических, культурных и экономических, которые формируют эти места, мы можем в любое время посетить их. Мы можем прогуляться между ними. Мы можем вдохнуть их запах. Мы можем прочувствовать их. Мы осознаём их физическое присутствие.

Но, что удивляло меня в течение последних нескольких лет так это то, что я всё меньше и меньше выходил из дому, и всё больше и больше сидел перед монитором компьютера. А с 2007 года, когда я приобрёл iPhone, я не только сидел за компьютером весь день, но и в конце дня я поднимался и смотрел на этот маленький экран, который я таскал в кармане. И поразительным было то, насколько быстро изменилось моё восприятие физического мира. За этот маленький промежуток времени, считаете ли вы последние 15 лет нашего присутствия онлайн, или же последние четыре-пять лет постоянного присутствия онлайн. наше восприятие окружающей действительности изменилось из-за того, что наше внимание постоянно раздваивается. Мы одновременно смотрим и на экраны, и на мир вокруг нас.

И, что было для меня ещё более поразительно и то, над чем я действительно задумался, так это то, что мир внутри экрана вроде как не имел собственной физической реальности. Если бы вы захотели найти визуальное изображение интернета, то единственное, что вы бы нашли, этот знаменитый образ Опти, изображающий интернет как млечный путь, такой бесконечный простор, где нас вообще и не видно. Мы никогда полностью не сможем осознать его. Это всегда напоминало мне изображение Земли с Аполлона, картинку с синим мраморным шариком, которая говорит нам, что мы действительно не сможем осознать его целиком. Мы всегда будем малы на фоне его просторов.

Так что, существовал этот мир и этот экран, а так же физический мир вокруг меня, но я никак не мог объединить их в одном месте.

А потом случилось вот что. Как это иногда случается мой Интернет как-то перестал работать. Когда мастер пришёл чинить его, он начал с пыльной горы кабелей за диваном. Он проследил кабель к выходу из здания, через подвал и на задний двор, где было огромное нагромождение кабелей у стены. И тогда он обнаружил белку, бегающую по кабелям, и он сказал: «Вот ваша проблема. Белка жует ваш Интернет». (Смех) И это меня поразило. Интернет — волшебная идея. Это набор протоколов, которые изменили всё, от того как мы делаем покупки до способа знакомств и проведения революции. Это однозначно не было чем-то, что белка могла бы прожевать. (Смех) Но на самом деле в этом-то и была проблема. Белка прожевала мой интернет... (Смех) Тут у меня в голове возник образ того, что произойдёт, если выдернуть кабель из стены и последовать за ним. Куда он приведёт? Был ли Интернет настоящим местом, которое можно посетить? Могу ли я туда попасть? Кого я встречу там? Есть ли там вообще что-нибудь?

И ответ, судя по всему, был — нет. Вот чем был Интернет, вот этот чёрный ящик с красной лампочкой, как показывали в сериале «Компьютерщики». Обычно он жил на вершине Биг Бена, потому что там лучше всего ловится сигнал, но один раз, они договорились, что их коллега одолжит его на вторую половину дня, для презентации на работе. Старейшины интернета были готовы расстаться с ним на короткое время, и вот она смотрит на него и говорит, «Это и есть интернет? Настоящий интернет? А он тяжёлый?» Они отвечают: «Конечно нет, интернет ничего не весит».

И тут я смутился. Я искал то, что пытаются найти только глупцы. Интернет был чем-то вроде бесформенного пузыря, или простого чёрного ящика с мерцающей красной лампочкой. Это не было реальным миром.

Но, на самом деле, он всё-таки реален. Существует целый мир Интернета, и его-то я и посещал на протяжении двух лет. Я путешествовал по просторам Интернета. Я побывал в гигантских серверных центрах, на которые уходит столько же энергии, сколько и на города в которых они находятся. Я посетил, например, Гудзон-стрит, 60 в Нью-Йорке — одно из зданий из очень короткого списка примерно из двенадцати зданий, где друг к другу подключаются больше Интернет-сетей, чем где-либо ещё. И вот эта связь является несомненно физическим феноменом. Маршрутизатор одной сети — Facebook или Google, B.T. или Comcast, Time Warner, или любой другой — соединяется обычно жёлтым волоконно-оптическим кабелем через потолок, и вниз, в маршрутизатор другой сети. И эта связь однозначно реальна, и на удивление тесная. Здание №60 на Гудзон-стрит, и двенадцать или около того других, содержит в 10 раз больше сетей, соединяющихся внутри него, чем следующий уровень зданий. Существует очень короткий список этих мест. И Гудзон-стрит 60 в частности, интересно тем, что здесь расположено полдюжины очень важных сетей. Это сети, которые обслуживают подводные кабели, проложенные под океаном соединяющие Европу с Америкой и всех нас друг другом. Вот об этих проводах я и хочу поговорить.

Если Интернет является глобальным явлением, если мы живём в глобальной деревне, то это благодаря тому, что под океаном проложены кабели, такие, как вот этот. И в этом измерении, они невероятно малы. Вы можете взять их в руки. Они как садовый шланг. Но в другом измерении они настолько вместительны, что трудно вообразить. Они протянулись через океан. Они три или пять или восемь тысяч миль в длину. И если материаловедение и вычислительные технологии это нечто невероятно сложное, то основной физический процесс здесь поразительно прост. Свет входит на одном конце океана и выходит на другом. Он обычно поступает из здания посадочной станции, которая часто запрятана где-то в сторонке, в небольшом приморском районе. Так же ещё существуют усилители, установленные на дне океана. Они немного похожи на голубого тунца, и каждые 50 миль усиливают сигнал, a так как скорость передачи невероятно быстра, то единицей измерения является 10-Гигабит в секунду на длину волны света. Это может быть в тысячу раз быстрее вашего собственного подключения, и может проводить 10 000 видео потоков, но это ещё не все. Можно вложить не только одну единицу волны света в каждый из волокон, можно вложить 50, 60 или 70 различных единиц волн или цветов в одно волокно и тогда у вас получится восемь волокон в кабеле, по четыре в каждом направлении. Они крошечные. Толщиной с волос.

Затем они где-то подключаются к континенту. Они соединяются вот в таком люке. Буквально, вот тут подключается 5 000-мильный кабель. Это в Галифаксе, кабель, который простирается от Галифакс в Ирландию. И ландшафт меняется. Три года назад, когда я начал думать об этом, там был один кабель, который спускался вдоль Западного побережья Африки, изображённый на карте Стива Сонга тонкой чёрной линией. Сейчас проложено уже шесть кабелей, и планируется ещё больше, по три вдоль каждого побережья. Потому что, как только страна подключается к одному кабелю, они тут же понимают, что этого не достаточно. Если они будут строить индустрию на его базе, им необходимо быть уверенными в том, что связь не будет прерываться, a будет постоянной, потому что если вдруг кабель рвётся, то надо отправлять корабль в плавание, становиться на якорь подбирать кабель, искать другой его конец, затем соединять концы и забрасывать его обратно. Это очень и очень тяжёлый процесс.

Это мой друг Саймон Купер, который до недавнего времени работал в коммуникационном крыле Tata Communications — большом индийском промышленном конгломерате. Я никогда в жизни не встречал его. Мы общались только через систему теле-связи, из-за чего я всегда думал о нем как о человеке из Интернета. (Смех) Он англичанин. В подводной кабельной промышленности доминируют англичане, и такое ощущение, что им всем по 42 года. (Смех) Потому что они все начали работать в одно и то же время, во время бума, около 20 лет назад. Tata зародилась как коммуникационная компания, когда они купили два кабеля, один через Атлантику и один через Тихий океан, и стали потихоньку увеличивать их пока не получился пояс, идущий вокруг всего мира, что значит, что они могут переправлять ваши биты и на восток и на запад. У них есть, буквально, луч света, который посылается вокруг мира, и если кабель рвётся в Тихом океане, луч будет послан в другую сторону. Закончив с этим, они начали искать другие места, которые можно было подключить к сети. Они стали искать места, ещё не подключённые к сети, и это означало север и юг, прежде всего эти кабели для Африки. Что меня поражает так это невероятное географическое видение Саймона. Он рассматривает мир с точки зрения постоянного роста.

Мне это все был особенно интересно, потому что я хотел увидеть постройку одного из этих кабелей. Знаете, часто онлайн у нас случаются мимолётные связи, своего рода неожиданные совпадения, в твите или в Facebook, или через электронную почту, а тут показалось, что у этого существует параллельное физическое измерение. Мне казалось, что есть момент, когда континент в первые подключается в сеть, и мне хотелось увидеть это. Саймон как раз работал над новым кабелем — Кабельная Система Западной Африки, которая тянется от Лиссабона, вниз вдоль западного побережья Африки, в Кот-д 'Ивуар, Гану, Нигерию, Камерун. И он сказал, что уже скоро, в зависимости от погоды, но он даст мне знать, когда точно. Где-то за четыре дня он сказал, чтобы я поехал на пляж к югу от Лиссабона, и чуть позже 9, я увижу какого-то парня выходящего из воды. (Смех) И он будет нести зелёный нейлоновый провод, тонкий проводок который называется провод-посредник, и вот это и будет первым звеном между морем и сушей, и вот это звено затем будет использовано при путешествии света длиной в 9 000 миль. Затем бульдозер начал тянуть кабель от специализированного корабля для посадки кабеля, и он был проведён через эти буи, пока он не оказался в нужном месте. Затем вы можете увидеть наблюдающих английских инженеров. А затем, когда кабель дошёл до нужного места, он вернулся в воду, держа в руке большой нож и отрезал поочерёдно каждый из буйков. Отрезанный буй взлетал в воздух, а кабель падал на морское дно. И так он делал вдоль всего кабеля, пока не дошёл до корабля, и когда он дошёл туда, ему дали стакан сока и печенье, Потом он прыгнул обратно в воду, и поплыл обратно к берегу, a затем закурил сигарету. (Смех)

После того как кабель достиг берега, они стали готовиться подсоединить его к другой стороне, к кабелю, который принесли со станции посадки. Они начали работать с ножовкой, потом они стали состругивать с него пластик работая примерно как повара, а затем, наконец, они превратились в ювелиров, пытающихся выставить тончайшие волокна по толщине вровень с кабелем, который принесли с корабля, и с помощью дырокола они спаяли их. И когда вы видите этих ребят, пилящих кабель ножовкой, вы перестаёте думать об Интернете как об облаке. Он начинает казаться чем-то невероятно реальным. И что меня так же удивило, при том насколько это основано на самых современных технологиях, насколько это невероятно новый феномен, настолько сам физический процесс существует уже на протяжении долгих лет, и культура работы осталась той же самой. Вы видите местных рабочих. Вы видите английского инженера дающего указания на заднем плане. И что ещё более важно, города остались те же самые. Эти кабели продолжают соединять классические портовые города, такие как Лиссабон, Момбаса, Мумбаи, Сингапур, Нью-Йорк.

Процесс на берегу занимает где-то около трёх или четырёх дней, а когда всё будет закончено, крышку люка закроют, накидают сверху песка, и мы все забудем об этом.

И кажется мне, что мы много говорим об облаке, но каждый раз, когда мы отправляем что-либо на облако, мы отказываемся от некоей доли ответственности за него. Мы менее тесно связны с ним. Мы позволяем другим волноваться о нем. Мне кажется это не правильно. Существует замечательная фраза Нила Стивенсона, где он говорит, что сетевые люди должны знать что-то о сети. Я думаю, мы должны знать, откуда берётся наш Интернет, и мы должны знать что это, что физически соединяет нас всех. Спасибо. (Аплодисменты) (Аплодисменты) Спасибо. (Аплодисменты)

Как распознать вранье. Памела Мейер.

Что ж, мне не хочется никого пугать в этом зале, но хотелось бы обратить ваше внимание на то, что что человек справа от вас - лжец. (Смех) И человек слева - лжец. Даже человек, который сидит на вашем собственном месте, - лжец. Все мы лжецы. И сегодня я собираюсь рассказать вам, что же говорят исследования о том, почему все мы лжем, как вы можете стать знатоком лжи и почему бы вам не продвинуться чуть дальше и не перейти от распознования лжи к поискам правды, и, в конце концов, к искусству создания атмосферы доверия.


Кстати, говоря о доверии, с тех пор как я написала книгу "Распознавание лжи", никто больше не хочет встречаться со мной лично, нет, нет, нет, нет, нет. Они говорят: "Хорошо, мы свяжемся с вами по электронной почте". (Смех) Я даже не могу никого пригласить на чашечку кофе в Старбакс. И мой муж туда же: "Дорогая, какой обман? Может, тебе переключиться на кулинарию? Как насчет французской кухни?"

И прежде чем начать, я бы хотела уточнить для вас свою цель, которая заключается не в том, чтобы учить вас игре в "кошки-мышки". Знатоки лжи - это не те придирчивые дети, выкрикивающие из задних рядов: "Попался! Попался!" У тебя дернулась бровь. Ты раздуваешь ноздри. Я смотрю по телевизору шоу "Обмани меня". Я знаю, что ты лжешь!" Нет, знатоки лжи вооружены научными знаниями о том, как различить обман. Они используют эти знания, чтобы докопаться до истины, и делают то, чем опытные руководители занимаются каждый день: они проводят трудные переговоры с трудными людьми, и порой в весьма нелегкие времена. И они начинают этот путь с принятия ключевого утверждения, которое звучит следующим образом: Ложь - действие совместное. Задумайтесь об этом, сама по себе ложь никакой власти не имеет, это не более чем пустые слова. И власть она обретает лишь тогда, когда кто-то соглашается поверить в эту ложь.

Я понимаю, что это звучит так же странно, как жестокость из лучших побуждений, но подумайте, если в какой-то момент Вас обманули, то лишь потому, что Вы согласились быть обманутым. Истина о лжи номер один: "Ложь - это действие совместное". И не всякая ложь вредна. Иногда мы добровольно участвуем в обмане ради сохранения чувства человеческого достоинства, может быть для того, чтобы сохранить в тайне то, что должно быть тайной. Мы говорим: "Хорошая песня". "Дорогая, тебя это совсем не полнит, нет". Или, мы говорим, подражая интернет-элите: Ты знаешь, я только что выловил это сообщение из своей спам-папки. Мне так жаль."

Но бывают случаи, когда нам приходится участвовать в обмане невольно. И это может нам дорого стоить. В прошлом году 997 миллиардов долларов в результате корпоративного мошенничества потеряли одни лишь США. Это почти целый триллион долларов. Это семь процентов от государственного дохода. Обман может стоить миллиарды. Вспомните "Энрон", Мэдоффа, ипотечный кризис. Или в случае таких двойных агентов и предателей, как Роберт Хансен или Олдрич Эймс, ложью можно предать свою страну, она может поставить под угрозу нашу безопасность, подорвать демократические устои, и привести к краху всего того, что нас защищает.

Обман на самом деле представляет собой серьёзный бизнес. Этот мошенник, Генри Оберлендер, был таким искусным обманщиком, что по мнению британских властей, он мог бы подорвать всю банковскую систему Запада. И вы не найдете его через Гугл; вы нигде не сможете его найти. У него брали интервью лишь однажды, и вот что он сказал. Он сказал: "Знаете, у меня есть одно правило." По его словам, это правило Генри: "Смотрите, каждый готов дать вам что-нибудь. Люди готовы отдать вам что угодно за то, что сами жаждут заполучить." И в этом суть вопроса. Если вы не желаете быть обманутыми, вы должны понимать, чего именно вы больше всего хотите. И нам совсем не нравится признавать это. Нам хочется быть лучшими мужьями, лучшими женами, быть умнее, сильнее, выше, богаче - и этот список бесконечен. Ложь - это просто попытка заполнить этот пробел, чтобы соединить наши желания и фантазии о том, кем бы мы хотели быть, какими мы думаем, мы могли бы быть, с тем, кто мы есть на самом деле. И к сожалению,мы готовы заполнить такие пробелы в нашей жизни ложью.

В течение одного дня, согласно исследованиям, вам могут солгать где-то от 10 до 200 раз. Доказано, что значительную часть этой лжи составляет белая ложь. Но другие исследования показали, что незнакомцы говорили друг другу неправду трижды за первых 10 минут знакомства. (Смех) И сейчас, когда мы впервые слышим об этом, мы ужасаемся. Мы не можем поверить в то, что ложь настолько общепринята. По своей природе мы против лжи. Но если присмотреться, то все гораздо тоньше. Незнакомцам мы врем чаще, чем коллегам. Экстраверты лгут чаще интровертов. Мужчины лгут о себе в восемь раз чаще, чем о других. Женщины чаще лгут для того, чтобы защитить кого-либо. Если вы - среднестатистическая супружеская пара, вы будете лгать друг другу один раз из десяти. Вы можете думать, что это плохо. Но если вы не женаты, этот показатель возрастет до трех из десяти.

Ложь сложна. Она вплетена в полотно нашей повседневной и деловой жизни. По поводу правды мы глубоко противоречивы. Мы пользуемся ею только по мере необходимости, зачастую под благовидными предлогами, в другой раз, просто потому, что не осознаем пробелов в нашей жизни. И это истина о лжи номер два. Мы против лжи, но в глубине души мы за неё в случаях, которые наше общество санкционировало испокон веков и по сей день. Ложь стара как мир. Она является частью нашей культуры и истории. Вспомните Данте, Шекспира, Бибилию, мировые новости.

(Смех)

Ложь имеет эволюционное значение для нас, как для вида. Ученые уже давно знают, что чем умнее вид, чем больше развита у его представителей кора головного мозга, тем больше их склонность к обману. Вспомнить хотя бы Коко. Кто-нибудь из вас помнит Коко, гориллу, которую обучали языку жестов? Коко обучили общаться с помощью языка жестов. А здесь мы видим Коко с котенком. Это ее прелестный, маленький, пушистый, любимый котенок. Коко однажды свалила на этого милого котенка свою вину за вырванную из стены раковину. (Смех) От природы в нас заложено стать лидерами. И начинается это очень и очень рано. Насколько рано? Так грудные дети заходятся в поддельном плаче, замирают, чтобы посмотреть кто идет, и снова принимаются плакать. Дети в возрасте одного года учатся скрывать правду. (Смех) Двухлетние дети блефуют. Пятилетние бессовестно лгут. Они манипулируют окружающими с помощью лести. Девятилетние дети уже мастера маскировки. Ко времени поступления в колледж вы готовы солгать матери в одном из пяти раз. К моменту вступления во взрослый рабочий мир, в котором мы сами зарабатываем себе на хлеб, мы попадаем в мир, который загроможден спамом, ложными интернет-друзьями, продажной прессой, хитроумными ворами личных данных, строителями финансовых пирамид мирового класса, и эпидемией обмана - одним словом, в мир, который один автор называет пост-правдивое общество. Это сбивало с толку с давних времен и по сей день.

Так что же нам делать? Есть шаги, которые мы можем предпринять, чтобы проложить себе дорогу сквозь это болото. Тренированные знатоки лжи докапываются до истины в 90 процентах случаев. Что же касается остальных людей, они точны только на 54 процента. Почему же этому так легко научиться? Есть хорошие и плохие лжецы. Не существует оригинальных лжецов. Все мы делаем одинаковые ошибки. Все мы используем одинаковую технику. И я собираюсь показать Вам два признака обмана. И затем мы рассмотрим горячие точки и увидим, сможем ли мы найти их самостоятельно. И начнем мы с одной речи.

(Видео) Билл Клинтон: Я хочу, чтобы вы меня выслушали. Я скажу это ещё раз. У меня не было сексуальных отношений с этой женщиной, Мисс Левински. Я никого никогда не заставлял лгать, ни одного раза, никогда. И эти необоснованные обвинения несправедливы. И я должен вернуться к работе на благо всех американцев. Спасибо.

Памела Мейер: Хорошо, где же явные признаки лжи? Прежде всего мы услышали так называемое полное отрицание. Исследования показали, что люди, зацикленные на своем отрицании, чаще используют формальный, чем неформальный язык. Мы также заметили язык отстранения: " та женщина". Мы знаем, что лжецы подсознательно отдаляют себя от предмета их лжи, используя язык как инструмент. Кроме того, если бы Билл Клинтон сказал: "Что ж, честно говоря..." или использовал любимое выражение Ричарда Никсона: "Со всей откровенностью..." эти слова стали бы неопровержимой уликой для любого знатока лжи, знающего, что так называемый квалификационный язык, подобный этому, ещё больше ставит предмет разговора под сомнение. К тому же если бы он повторил свой вопрос во всей его полноте, или приукрасил бы свою речь пикантными подробностями - и мы искренне рады, что он этого не сделал - он бы ещё больше дискредитировал себя. Фрейд был прав. Фрейд произнес слова, являющиеся чем-то большим, чем просто оборот речи: "Ни один смертный не способен хранить секреты. И даже если его губы молчат, разговаривают кончики его пальцев". Мы все делаем то же самое, независимо от степени наделяющей нас власти. Все мы разговариваем кончиками наших пальцев. Сейчас я покажу вам Доминика Страусс-Кана с Бараком Обамой, разговаривающего кончиками своих пальцев.

(Смех)

Итак, это подводит нас к следующему признаку, которым является язык тела. И что касается языка тела, вот как Вы должны его использовать. Вы должны буквально выбросить из головы свои предположения. Пусть наука немного укрепит ваши знания. Потому что по нашему мнению лжецы всегда нервничают. А на самом деле известно, что они знают как заморозить внешние проявления, когда лгут. Мы считаем, лжецы предпочитают не смотреть в глаза. А на самом деле они смотрят в глаза собеседника даже немного дольше,чем обычно, именно для того, чтобы развенчать этот миф. Мы думаем, что сердечность и улыбки собеседника выражают честность и искренность. Но тренированный знаток лжи может обнаружить ложную улыбку за милю. Может ли кто-нибудь здесь распознать ложную улыбку ? Вы можете сознательно сократить мышцы щек. Но настоящая улыбка отражается в глазах, в морщинках вокруг них. Эти мышцы невозможно сократить созательно, особенно если вы переборщили с Ботоксом. Не злоупотребляйте Ботоксом, а то никто никогда не поверит в вашу честность.

А теперь пора перейти к "горячим точкам". Можете ли Вы сказать, что происходит во время этой беседы? Можете ли Вы начать искать "горячие точки", которые позволяют увидеть расхождения между словами и действиями? Да, я знаю, что это кажется вполне очевидным, но когда вы сами разговариваете с человеком, которого подозреваете в обмане, отношение к нему, безусловно, перевешивает индикаторы правды или лжи.

Честный человек будет сотрудничать. Будет стараться показать, что он на вашей стороне. Будет полон энтузиазма. Будет проявлять отзывчивость и готовность помочь Вам в поисках правды. Будет готов решить проблему сообща, озвучивать подозрения, уточнять детали. Он скажет: "Слушай, а ведь подделать эти чеки могли те парни из штата сотрудников." Он будет в ярости, если почувствует, что его незаслуженно обвиняют на протяжении всего интервью, а не отдельными вспышками; Он будет в ярости на протяжении всего интервью. И если вы попросите кого-либо откровенно сказать как следует наказать тех, кто подделал эти деньги, честный человек, скорее всего, порекомендует скорее строгое, чем мягкое наказание.

А теперь допустим, что вы разговариваете о конкретных вещах с обманщиком. Этот человек может быть замкнут, смотреть себе под ноги, говорить шепотом, останавливаться, быть из разряда непредсказуемых. Попросите обманщика рассказать свою историю, и он сдобрит её изрядной порцией деталей, не относящихся к делу. И кроме того, он будет рассказывать свою историю в строгом хронологическом порядке. И опытные следователи ненавязчиво всё больше и больше углубляются в подробности на протяжении нескольких часов, они просят допрашиваемого рассказать эту же историю в обратном порядке, и смотрят, как он нервничает, выясняя, какие вопросы вызывают самый обильный поток лжи. Почему они это делают? Пожалуй, все мы делаем одно и то же. Мы репетируем свою речь, но редко репетируем жесты. Мы говорим «да», но показываем головой «нет». Мы рассказываем весьма убедительные истории и слегка пожимаем плечами. Мы совершаем ужасающие преступления, и улыбаемся от предчувствия, что это сойдет нам с рук. В торговле такая улыбка известна как "обманул дурака!".

И вскоре мы увидим её в нескольких видеороликах, а теперь начнем - и для тех, кто не знает этого человека, это кандидат в президенты Джон Эдвардс, который шокировал всю Америку, став отцом незаконнорожденного ребенка. Мы увидим его беседу о проведении генетического анализа на определение отцовства. Посмотрите, сможете ли вы раскусить его, говоря "да", он показывает головой "нет", слегка пожимает плечами.

(Видео) Джон Эдвардс: Я был бы счастлив поучаствовать в этом. Я знаю, что это невозможно, чтобы этот ребенок мог быть моим, если судить по срокам. Я точно, что это невозможно. Я буду счастлив пройти тест на определение отцовства и буду рад увидеть, что из этого выйдет. Журналист: И вы собираетесь вскоре сделать это? Есть ли кто-нибудь... Джон Эдвардс: Знате ли, я - всего лишь одна сторона этого теста. Но я буду рад в нем поучаствовать.

ПМ: Хорошо, гораздо проще распознать эти движения головой, если вы знаете, что искать. Временами, лицо человека принимает одно выражение, маскируя совсем другое, проявляющееся внезапно отдельными вспышками. Известно, что убийц выдает печаль. Ваш новый партнер по бизнесу может жать вам руку, поздравлять вас, ужинать с вами, и обнаружить вдруг признаки гнева. И мы не собираемся стать экспертами по мимике лица за один вечер, но есть кое-что весьма опасное, чему я могу легко вас научить, и это выражение презрения. Когда дело касается гнева, мы имеем дело с двумя людьми, играющими в одинаковых условиях. Это всё же похоже на здоровые отношения. Но когда гнев превращается в презрение, вы списаны со счетов. Презрение связано с моральным превосходством. И по этой причине от него очень и очень нелегко оправиться. Вот на что это похоже. Презрение обнаруживает уголок губы, приподнятый и втянутый. Это всего лишь ассиметричное выражение лица. Но приналичии презрения, стоит ли за ним обман или нет - а он не всегда должен соседствовать с презрительным отношением - ищите другой путь, идите в другом направлении, пересмотрите сделку, скажите: "Нет, спасибо. Думаю, на этом нам стоит остановиться. Спасибо."

Наукой выявлено великое множество индикаторов. Например, мы знаем, что у лжецов меняется частота моргания, а их ноги обращаются к выходу. Они используют различные предметы в качестве барьера и помещают их между собой и опрашивающим их человеком. Они меняют тональность голоса, как правило, значительно её понижая. А теперь - самое важное. Такое поведение - всего лишь поведение. Его нельзя считать доказательством обмана. Это красные флажки. Все мы люди. Все мы целыми днями повсеместно используем жесты, свидетельствующие об обмане. Сами по себе они ничего не значат. Но когда вы встречаетесь с совокупностью таких жестов, это должно стать для вас сигналом. Присматривайтесь, прислушивайтесь,исследуйте, задавайте трудные вопросы, покиньте этот весьма комфортный режим знания, перейдите к режиму любознательности, задавайте больше вопросов, сохраняйте чувство собственного достоинства, добейтесь взаимопонимания с собеседником. Не пытайтесь походить на парней из шоу "Закон и порядок" и других подобных ТВ-шоу, которые выбивают признание из своих жертв. Не будьте излишне агрессивны, это не работает.

Итак, мы обсудили немного, как надо разговаривать с обманщиком и как распознавать ложь. И как я и обещала, теперь мы посмотрим, на что же похожа правда. Я хочу показать вам два видеоролика, двух матерей, одна из которых лжет, а другая говорит правду. Эти ролики были отработаны исследователем Дэвидом Матсумото из Калифорнии. И по-моему, они представляют собой замечательный пример того, на что похожа правда.

Эта мать, Диан Даунс, расстреляла своих детей в упор, отвезла в их госпиталь, когда они истекали в машине кровью, и заявила, что это сделал плешивый незнакомец. И когда вы посмотрите это видео, вы увидите, что она даже отдаленно не похожа на бьющуюся в агонии мать. И всё, что вы сможете тут найти, это невероятное несоответствие между ужасающими событиями, которые она описывает, и холодной, расчетливой манерой поведения. И если присмотреться, вы сможете увидеть "обманул дурака!" на протяжении всего видео.

(Видео) Диана Даунс: Ночью, когда я закрываю глаза, Я вижу, как в машине Кристи протягивает ко мне свою маленькую ручку, и кровь все продолжает течь из её рта. И может, со временем и это пройдет - но я так не думаю. Вот что беспокоит меня больше всего.

Памела Мейер: А сейчас я покажу вам видеоролик, демонстрирующий истинное горе матери, Эрин Руннион, выступающей в суде против убийцы и мучителя своей дочери. Тут вы не увидите поддельных эмоций, только подлинное выражение материнского горя.

(Видео) Эрин Руннион: Я написала это заявление на третий день после того, как ты похитил мою дочь, и ты причинил ей боль, ты уничтожил её, ты запугивал ее до тех пор, пока ее сердечко не остановилось. А она боролась, я знаю, она боролась с тобой. Я знаю, она смотрела на тебя своими удивительными карими глазами, а ты всё равно хотел убить её. И я не понимаю этого, никогда не пойму.

Памела Мейер: Что ж, нет никаких сомнений в правдивости этих эмоций.

Сегодня технология определения правды непрестанно развивается, используя научные знания. Например, нам известно, что сейчас существуют специальные ай-трекеры и инфракрасные мозговые сканеры, магнитно-резонансные томографы, которые могут расшифровать сигналы, посылаемые нашим телом, когда мы пытаемся кого-то обмануть. И эти технологии скоро будут предлагаться всем нам как панацея от обмана, и однажды они подтвердят свою неоспоримую пользу. Но в то же время, вы должны спросить себя: С кем бы вы сами захотели оказаться по одну сторону баррикад: с человеком, который умеет докопаться до правды, или с тем, кто пытается затащить электроэнцефалограф весом 400 футов через дверь?

Знатоки лжи полагаются на проявления человеческих эмоций. Они знают, что, как сказал однажды кто-то, "Характер есть то, кем ты являешься в темноте". И весьма интересным является то, как мало сегодня этой самой темноты. Наш мир освещен 24 часа в сутки. Он прозрачен за счет блогов и социальных сетей, передающих сплетни целого нового поколения людей, которые выбрали жизнь на публике. Этот мир намного шумнее. И поэтому наша задача весьма трудна: помнить, что вся эта излишняя открытость - это не честность. Наша маниакальная жажда общения в твиттере и обмена сообщениями может затмить собой тот факт, что тонкости человеческой порядочности - целостность характера - вот что всё ещё имеет значение и будет иметь значение всегда. Поэтому в этом столь шумном мире, особый смысл для нас приобретает необходимость немного более разборчиво относиться к тому, что касается наших нравственных норм.

Когда вы совмещаете учение о распознавании обмана с умением внимательно смотреть и слушать, вы спасаете себя от соприкосновения с ложью. Вы начинаете этот путь к большей разборчивости, чтобы дать понять окружающим вас людям: "Мой мир, наш мир будет честным миром. Мой мир будет миром, где правда всесильна, а ложь узнают и игнорируют." И когда вы сделаете это, мир вокруг вас начнет понемногу изменяться.

И это истинная правда. Спасибо.

(Апплодисменты)